«Ты что, обалдел, что ли? Ну-ка убери все на место, иначе тетю с уколами позову» — говорит соседка по палате своему 2,5 летнему сыну, который весело раскручивает рулон туалетной бумаги. Теткой с уколами мальчика пугали по несколько раз за день. Мама не ведает, что если так будет продолжать, потеряет доверие к себе. Трудный замкнутый подросток ей обеспечен.

     «А ну угомонись, щас как дам подзатыльник» — слышу за спиной у себя в бассейне обращение к 3х летнему мальчишке, который разыгрался. А мальчишка на маму даже не смотрит уже, хотя цепляется за нее, отпустить боится. «Даже от самого близкого человека можно ожидать чего угодно, не говоря уже об остальном мире» — вот он мамин посыл.

      «Плохая девочка» — говорит бабушка внучке, которая выплевывает запиханные в нее макароны. Ну тут много всего может последовать: начиная от проблем со здоровьем и весом (ведь чтоб быть хорошей, надо есть, даже если не лезет), заканчивая закомплексованностью, зажатостью, неверием в себя и невротизмом.

      А бесконечные «Упадешь!» — обязательно упадет. И взрослый юноша, и дядька — постоянно будет падать. И не только физически. Главное, почаще говорите ему «Упадешь».

    — Коридор санатория. Мама тянет за руку плачущего трехлетку. Время от времени покрикивая. «Вот я позвоню папе, он тебя «наругает» и не разрешит конфету. (Мама и не догадывается, что делая из папы «карателя» и кризис — менеджера, себя перемещает в беспомощную детскую позицию — минимум, сестры. И теряет авторитетность, и провоцирует распределение ролей «папа — страшила, ребенок — жертва и вредина, она сама — и не при чем). Мальчик заходится в плаче. В это время из своей комнаты вышла женщина — ровесница санатория. «А кто здесь так плачет?! Сейчас отдам тебя милиционеру. Нельзя так плакать и кричать. Я вызываю милицию!»… Мама продолжает тянуть мальчика, женщина продолжает укорительно вещать, мальчик, испуганно затихнув, затем продолжает реветь.

     (Когда кто-то с самыми лучшими побуждениями вклинивается в воспитательный процесс, запугивая, критикуя, обесценивая, задача родителей — защитить ребенка. Как минимум, сказав женщине — «Спасибо за заботу. Мы справимся». Сказав сыну — «Мне тоже оч не нравится, как ты себя ведешь. Но я тебя никому не отдам. А милиционеры, кстати, часто помогают находить деток и защищают их»)

      — В столовой. От каждого столика доносится: «Кушай!» «Ну почему ты не ешь овощи!» « Если не поешь, не будешь плавать!» Дети плачут, родители — как грозовые тучи… У нас на тарелках пюре и рыба. Мы с Михой попробовали — отложили. Человеку это есть точно нельзя. Малышку за соседним столиком насилуют этой «полезной» и вкусной снедью. С угрозами и шипением. Ее заставили съесть эту «ну и гадость эта ваша заливная рыба»… И этот опыт запомнится как насилие.

      Озеро. Папа строго старшему (7 лет) сыну:

     — Что ж ты за недоделок такой. постоять спокойно не можешь!

     Мальчик через пару секунд:

     — Я не недоделок. Я и по математике умею, и по письму!

     После папы включилась бабушка с воспитательной минутой. Громкой.

     На все озеро. Мальчик:

     — Сейчас начнется слово на букву «х»»

     Бабушка, переглядываясь с родственниками:

    — Что – «хаос»?

    — Нет, мама знает.

    — А почему начнется?

    — Потому что ты меня все время учишь и учишь, и воспитываешь, и заставляешь слушать то, что я давно знаю….

    …. Если бы мы научились так же публично, как воспитываем и одергиваем ребенка, проявлять свое тепло и нежность. Если бы для сравнения посчитали, сколько раз за час даем команд и оценок, а сколько поддержки и тепла, если бы в нашей любви проявлялось бы еще уважение к малышу. Если бы мы себе задали вопрос : «Если бы передо мной был чужой ребенок, я вел бы себя так?» «А если передо мной был дорогой гость, как бы я с ним обращался?», — возможно и не пришлось бы одергивать, бить, кричать, гасить истерики…

     Потом пришло несколько «да»:

    — Да, дите до 7 лет не может сидеть смирно ни минутки. Это обусловлено вызреванием долей мозга.

    — Да, дите не понимает, почему «нет», если только что это же было «да»

    — Да, дите не может остановить игру по команде, потому, что это процесс и есть эмоциональная инерция.

   — Да, дите, которое называется амбидекстр — право- леворукий, часто воспринимает информацию с задержкой 5-7 сек. Оно не тупое и не глухое. Это особенность обработки информации.

    — Да, дите может бояться становиться на песок или дотрагиваться до воды (если у него были сложности в родах, если и в 3-4 года проявлен гипертонус). Ему просто нужно чуть больше времени на привыкание.

    — Да, дите нормальное, даже если 20 раз подряд бросает в песок совочек и игрушки. И смеется. Оно так исследует траекторию полета. И развивается.

   — Да, дите не разбаловано, если плачет и беспокоится в отсутствии мамы, даже если оно осталось с любящей бабушкой.

   — Да, дите не понимает «человеческого голоса», если этот голос все время звучит сверху и подает команды.

   — Да, дите кричит «мое», не потому что жадина или плохо воспитан — оно так учится отстаивать свои границы. И это действительно его машинка.

   — Да, дите любит и принимает нас — взрослых безусловно, привыкает к нашим тональностям. И иногда думает «когда вырасту, никогда не буду поступать так со своими детьми»… А, когда вырастет, будет новым и новым витком повторять слова мам- пап- бабушек- дедушек…пока мы чего- то не изменим…